Нижний Новгород
ул. Новая 51, 6 этаж

iskusstvo.zhit@yandex.ru

Чувство жизни

«Чувства только мешают» — наверняка вы слышали нечто подобное: может быть, от родителей, а, возможно, и от подросших детей. Или говорите что-то такое сами: в том числе и самим себе. Всё чаще, всё увереннее. Откуда берётся такое отношение к чувствам? Да и нужны ли они вообще? Об этом мы беседуем с Анной Гришандиной, руководителем психологического центра «Искусство Жить».

Анна, такое впечатление, что желание избавиться от чувств — в пользу холодной рациональности — имеет корни в нашей истории.

Да, это так. Давайте вспомним послереволюционное поколение — тех, кто пришел в эту жизнь перед войной, в 20-е и 30-е годы XX века. Что было тогда? Бедность вплоть до полной нищеты, голод, плохая медицина, безотцовщина, сиротство. Отсутствие образования и тяжелая работа. Этим детям пришлось повзрослеть очень рано, ведь у них была недетская задача — помочь родителям справиться с тяжестью жизни. Эти «маленькие взрослые» не видели игрушек — для них сразу всё было слишком серьёзно. И родители — строгие, но справедливые — имели право даже на рукоприкладство, причем, ни у одного ребенка не возникало даже мысли обижаться на это. И, конечно, у мамы и папы не было ни сил, ни времени, ни потребности проявлять чувства и «телячьи нежности».

Чувственная сфера в это время никого не интересует?

Чувственная сфера выключена напрочь! Потому что главная задача — выжить и передать жизнь дальше — хотя бы в том виде, в котором она существует.

В военные годы, понятно, было вообще не до чувств. После войны — краткий миг светлой радости от победы, вдохновенный взгляд в будущее и… снова «глубокая заморозка»?

Да, и опять тяжелая работа — для восстановления страны. Горе, боль, потом репрессии, снова сиротство. Дети рождаются и воспитываются в очень трудной эмоциональной обстановке: с эмоциональными срывами, побоями и жестоким игнорированием нужд ребенка. Практически в стране присутствует тотальный психоз, но об этом не принято говорить. Опция эмоциональной безопасности в детстве этого поколения отсутствует полностью. «Я — последняя буква в алфавите»: утверждается приоритет «групповых чувств» над личными. Так живет вся страна, только так смогли победить. «Нет никаких чувств — нужно просто взять себя в руки!».

А как же посттравматический синдром?

Как и травматический, он переживается при помощи алкоголя. Всё также остается задача выжить. Но уже появляется осознанная потребность дать детям хорошее образование, которого сами были лишены. Задача нового поколения — «стать хорошим человеком, чтобы родителям не было стыдно».

И снова о собственных чувствах речь не идёт…

Именно так. Следующее поколение 60-х живет в период «оттепели». Причем, теплеет не только в политическом аспекте — теплеет в душе. Война, нужда становятся чуть дальше. Впервые появляется потребность что-то чувствовать! Выйти, наконец, из той «заморозки», которая присутствовала в эмоциональной сфере предыдущих поколений.

Почему появилась эта потребность?

Потому что в «замороженном» виде человек не чувствует ничего: ни счастья, ни горя; ни радости, ни печали; ни спокойствия, ни тревоги. «Заморозка» — это когда маятник человеческих чувств, который в норме колеблется от условно отрицательных чувств к условно положительным, замирает. Но, когда потребность в физической безопасности понемногу закрывается, у человека появляется потребность начать чувствовать.

И не случайно «оттепель» — время романтики!

Да, причем, не той романтики подвига, которая была во время войны, когда всё равно, что с тобой происходит, важны результат и победа. Появляется романтика в человеческих чувствах. Это время альпинистов и байдарочников, Высоцкого и Окуджавы. Оказывается, можно купить билет в театр на Таганке и получить от этого настоящее удовольствие!

Появляются стиляги в ярких пиджаках…

И девушки в юбочках колокольчиком, на высоких каблучках! Те, кто разрешает себе проявление сексуальности и надевает чулочки как таковые — как символ выхода из чувственного онемения. Появляются первые люди, которые хотят ощущать радость и счастье, не испытывая при этом чувство вины.

Хотя остальной мир живет по-прежнему…

Те, кто против стиляг, кто не лезет в горы, не берется за вёсла байдарки, не слушает Окуджаву — они всё также кричат: «Не чувствуй!». Эти люди смотрят на тех, кто вырвался в чувственную сферу, с презрением и острым желанием исключить. Потому что каждый раз, когда женщина – «синий чулок» видит сияние в глазах девушки, которая только что слушала джаз и рок-н-ролл, она тут же сталкивается с тусклой серостью собственного мира. И осознает пугающую разницу между тем, как живет она, и эта новая прослойка людей. Конечно, с ними, «белыми воронами», неудобно — хочется засунуть их куда-нибудь подальше. Но они, эти новые люди, уже не готовы предать свои тело и душу, отщепив одно от другого. Для них боль — душевная, психологическая, экзистенциальная — впервые становится открытой реальностью. И важнее то, что внутри, а не то, «что скажут соседи». Кстати, в это время у малышей появляются в достаточном количестве игрушки, что также развивает чувственность. Хотя многие продолжают растить детей «как на войне», и по-прежнему вокруг много алкоголя — потому что не понятно, как иначе сбрасывать напряжение. И ещё со стороны родителей всегда присутствует оценка — ведь они точно знают, что такое хорошо и что такое плохо.

И тогда любовь можно только заслужить…

Да, дети живут с родителями, стараясь заслужить прощение и одобрение, как будто они в чем-то виноваты. И с трудом принимают начинающуюся лёгкость бытия — как будто кусок не лезет в горло.

Но, так или иначе, они передали этот первый опыт чувственности следующему поколению.

Моё поколение — те, кому сейчас 40 –50 лет — стало первым, у кого появился опыт взросления в достаточной безопасности. Наши бабушки и дедушки к тому времени «отогрелись», стали мягче, ведь война даже для них уже отступила. И от родителей мы видели достаточно внимания: нами активнее занимались, у нас было много игрушек. Мы получили опыт очень большого слияния с родителями. Понимая, что это некая база, психологический тыл, мы считаем, что обязаны «долг» вернуть. Покупаем квартиры, машины, зарабатываем деньги. И зачем мы это делаем на самом деле? Чтобы получить одобрение от родителей. Чтобы услышать от них: «Ты молодец!», «Ты хороший ребенок!». Потому что у нас практически нет опыта, когда нас любят просто так. И мы будто бы всё время должны «зарабатывать» эту любовь.

Так проявляется слияние с родителями?

Да, мы стараемся им что-то доказать. Мы находимся в слиянии с родителями, и почти всю свою взрослую жизнь занимаемся тем, чтобы от них сепарироваться. У моего поколения впервые появилась такая возможность — и основная задача! — отделиться от родителей и жить по-своему: заниматься тем, чем хотим; зарабатывать так, как хотим. Даже в какой-то степени стать эгоистами! Мы впервые в жизни пробуем на вкус, как это любить себя. И, что интересно, энергию для сепарации мы берем из того же самого слияния, которое было у нас с родителями в первой половине жизни.

Какой-то запоздалый подростковый возраст получается…

Звучит парадоксально, но мы начинаем отделяться от родителей не на энергии подросткового бунта, как это делают наши дети — а они это делают вовремя! Мы же начинаем сепарироваться уже во второй половине жизни. Но всё равно здорово, что мы это делаем! Все предпосылки к этому как ручейки стекаются в общий поток, поддерживающий нас. И психология, кстати, во время нашего взросления получила достаточное развитие — мы можем и этим ресурсом воспользоваться. Чтобы сказать, наконец, родителям: «Спасибо, но всё, что смогла (смог), я для вас сделала (сделал). И теперь я ухожу в свою собственную жизнь — жить так, как я хочу, и смотреть на своих детей». Думаю, что моё поколение потихонечку справляется с этой задачей.

А родители не против этого?

С родителями здесь есть большой «эмоциональный разрыв». Дети, выросшие с игрушками и повзрослевшие, когда в стране уже появилась психологическая литература, о чем-то кричат своим мамам и папам, которые, кроме контроля и внутренних запретов, принесенных с войны, практически больше ничего не могут дать. Им кажется, что их не понимают, и они протестуют против сепарации. А их дети, то есть, те, кому сейчас 40-50 лет, совершают первые попытки жить, а не выживать.

Хотя по-настоящему это делают уже их дети — следующее поколение…

Те, кому сейчас 15-25 лет, действительно выросли у родителей, обладающих базовой психологической грамотностью. Многие из этих молодых людей уже понимают, что такое оценка и стараются избегать её. Они лучше слышат свои чувства и желания. Не тратят энергию на «отвоевывание» себя в том объеме, как это делали их родители, а вкладывают силы в хорошее образование, полноценное развитие. Они уже очень далеко от войны и от тех «замороженных» людей. У них больше целостности и зрелости, чем у родителей, и для них становится важной реальностью то, что происходит внутри. Они уверенно признают свое право на чувства.

Хотя порой, наверное, не знают, как обходиться с этими чувствами.

Каждое поколение что-то в эмоциональной жизни делало впервые, и они тоже — пока только пробуют, как это вообще — чувствовать и жить. Но они уже понимают интуитивно, что все чувства нужны, ведь они — наши «маячки», система оповещения, индикаторы того, что с нами происходит. И при этом много «сахарной ваты» сваливается на них в социальных сетях, после чего, приходя к психологу в терапию, они просят помочь им не злиться, не грустить, выключить эти «плохие» чувства.

Но всё-таки понимают, как это важно — не держать их в себе…

По сути, они ищут приемлемые, осознанные способы справляться с трудными чувствами. Не вытесняют, не отрицают, а признают и хотят куда-то хорошо контейнировать. И, конечно же, здесь очень важна психологическая грамотность родителей, понимание, что это такое — контейнирование чувств.

Поясните, пожалуйста, что это такое.

Психологическое контейнирование — это когда мы можем предоставить другому человеку возможность разместить трудные чувства на время в нашем поле. Когда любящая мама всем сердцем слушает дочь-подростка, переживающую первую неразделенную любовь. Не оценивает, а просто находится рядом и говорит «Да». И так передает послание: «Я буду рядом, пока ты проживаешь это чувство». Вообще, хорошее, качественное слушание само по себе очень мощный инструмент исцеления — когда мы размещаем у кого-то свое трудное чувство, и этот «кто-то» способен на него хорошо смотреть. Ещё лучше, если он имеет опыт и знания, чтобы помочь пережить, переработать то, с чем трудно справиться в одиночку. Проходит время, и для дочери-подростка прежняя проблема становится легче — будто в вакуумной упаковке, откуда убрали все лишнее, она стала удобнее, и проще найти для неё хорошее место. Потому что мама добавила туда много сил, энергии, поддержки, опыта и уверенности. Дала почувствовать, что на неё можно опереться.

Но ведь для этого мама сама должна быть психологически достаточно взрослой.

Это так, и, к сожалению, часто подростки становятся «взрослыми» для своих родителей, которые так и не повзрослели. Но, так или иначе, это первое поколение, которое осознанно пытается чувствовать. Верить себе, доверять своим мыслям, ощущениям, желаниям и потребностям. И сейчас задача многих — научиться осознавать, что, если тебе холодно в душевном плане, себя надо согреть; если голодно — «накормить». Если чувствуешь боль в душе, не надо её игнорировать, заглушать и загонять под диафрагму — нужно себе помочь. И нынешнее поколение способно приходить за помощью, советом и поддержкой. Они более чуткие и чувствительные; их внутренний мир — это серьёзно! Это то, на что они опираются; то, что помогает им принимать решения и действовать, входить в контакт с другими людьми и выходить из него. Новое поколение — впервые в нашей истории — учится чувствовать, а значит, жить!

Спасибо, Анна, это действительно очень важно.

P.S.: И немного про «самое новое» поколение. Недавно в центре современного искусства «Арсенал» я наблюдала очень показательную сцену. Молодые родители привели своего сына лет пяти — с ранних лет приобщать к искусству. Одна из инсталляций так впечатлила мальчика, что он никак не хотел от неё отходить. Наблюдать это было удивительно: малыш очень грамотно взаимодействовал с объектом, демонстрируя осознанные чувства и эмоции. Но папа и мама, которые, конечно же, лучше знают, что должно нравиться и не нравиться их чаду, силой утащили упирающегося малыша в другой зал, несмотря на слёзы и вопли: «Я ЭТО хочу смотреть!». Уважаемые родители, если вы узнали в этом сюжете себя, пожалуйста, остановитесь!

Текст: Ольга Бадова.

Поделиться:

 
Чувство жизни

Возможно, также вас заинтересует:

Показать еще

Уважаемые посетители, мы используем cookies и другие метаданные. Соблюдая ст.13.11 КоАП РФ, предупреждаем вас об этом. Оставаясь на сайте, вы подтверждаете свое согласие. Спасибо!

Согласен